С другой стороны, не следует, говоря о теоретической нагруженности наблюдения, впадать в противоположную крайность. Следует понимать, что исторически выдвижение этого тезиса имело полемическую заостренность. Он был направлен против неопозитивистского тезиса о теоретически нейтральном эмпирическом базисе науки. При опровержении неопозитивистской программы подчас делались достаточно решительные заявления. Например, П. Фейерабенд в книге «Против метода» (1977) утверждал, что вообще наблюдение и теория представляют собой некий нераздельный комплекс. Сейчас, когда неопозитивистские положения отвергнуты, тезис теоретической нагруженности наблюдения тоже несколько утратил свой первоначальный критический импульс. Действительно, выше мы говорили о важности исходных теоретических установок для научного наблюдения. Однако эмпирический материал, получаемый в наблюдении, не является полностью производным от той или иной теории. Он обладает известной самостоятельностью, служит как бы твердой почвой, на которую опирается теоретическая конструкция. История науки знает примеры важных наблюдений, которые не имели под собой усложненных теоретических предпосылок, а являлись лишь обнаружением и описанием каких-либо интересных феноменов, которые лишь позже были подведены под необходимую концептуальную основу. Скажем, к такого рода находке относится наблюдение в 1827 г. ботаником Р. Броуном хаотического движения частиц цветочной пыльцы в воде; осмысление этого феномена привело впоследствии к созданию теории броуновского движения.
Далее, само утверждение о зависимости содержания наблюдения от исходных теоретических установок нуждается в некотором уточнении. Ведь эта зависимость может выражаться совершенно по-разному и в разной степени. Так, можно привести несколько примеров возрастающей сте пени зависимости эмпирического материала от теории. Случай, когда имеющиеся теории задают лишь общие представления о совместимости или несовместимости наблюдаемого феномена с наличными научными воззрениями, характеризуют его как вполне понятный или же, наоборот, непонятный и интересный для науки, — это случай достаточно высокой самостоятельности наблюдаемого и слабой его зависимости от теории; более сильную зависимость демонстрирует случай, когда различные альтернативные теории могут придать совершенно разный смысл одним и тем же наблюдаемым явлениям. И наконец, примером высокой зависимости наблюдения от теории служит ситуация, когда без разработанного теоретического контекста наблюдаемые данные вообще не имеют смысла, как в примере с изучением элементарных частиц, когда наблюдатель фиксирует только их следы в виде пузырьков пара; без теории здесь вообще неясно, что же, собственно, наблюдается. Это как раз тот случай, к которому применимы слова А. Эйнштейна: «Лишь теория решает, что можно наблюдать».